Вопрос чистоты крови в волшебном мире не был краеугольным до момента принятия статута секретности. Во времена рассвета королей Волшебники были выше прочих по умолчанию. Никому и в голову не приходило упрекнуть магов в равенстве с магглами. Впрочем, мне не придёт в голову вообще упрекнуть людей в равенстве.
Фактически, каждый маг выступал в качестве "советника" или консультанта при маггловских герцогах, королях, графах. Они пользовались протекцией, уважением, финансами и связями. Это был успешный симбиоз, а браки с магглами были способами этот симбиоз укрепить, делая кровь не только волшебной, но и, например, королевской.
Однако подобное стремление волшебников к увеличению влияния в итоге стало причиной нарастающего недоверия и страха. И можно было бы подумать, что секретность мира волшебников более прочего была важна магглам, но на деле это не так.
Основой недовольства волшебного мира, того недовольства, что снежным комом копилось, пока не сошло на мир лавиной было и то, что волшебники перестали развиваться в отдельности от маггловского мира. В сути всё "новое" стало заимствованием, магию стали примешивать к технологиям, волшебные истории перекраивать и выдавать за маггловские сказки, огромный пласт культуры видоизменился или исчез. И именно желание провести черту между мирами, позволить каждому обществу развиваться и рости в итоге привело к разделению между магами и простецами.
В конечном итоге элита, принявшая это решение, стала с усердием сохранять знания прошлого. В ритуалах, библиотеках, артефактах. Эта элита стала представителями "чистокровных" фамилий. Они в своём большинстве взяли на себя ношу обеспечения будущего волшебного мира.
Речь о равенстве между магглами и магглами никогда не шла. Есть те, кто образованнее, талантливее, богаче.
И это роднит нас. Среди волшебников образованнее, богаче - чистокровные. Образованием детей занимаются с момента рождения. Манеры, языки, геральдика, история, магия, с особым вниманием - магия на крови, танцы, музыка.
Если поставить рядом чистокровного волшебника из ряда священных, чистокровного волшебника, полукровку и магглорожденного - разница будет очевидна. Прежде всего чистокровного выдаст походка, поставленный тон голоса, идеальные манеры. Уже после, глубже - навыки.
Полукровки и магглорожденные же всегда будут выглядеть инородно. Приходя в волшебный мир они приносят с собой свой и именно это раздражает. Говорят, что в монастырь нельзя со своим уставом. Так вот именно об этом забывают магглорожденные и полукровные дети. Они приносят с собой свою культуру, свои традиции, своё восприятие. Всё то, о чём волшебное сообщество не просит. Всё то от чего некогда волшебники решили себя защитить.
При всём уважении к стараниям и талантам таких волшебников я не могу не понимать того, что даже учатся в Хогвартс эти дети на деньги попечительского совета. На деньги тех самых чистокровных семей. Их будущее среди волшебников возможно только благодаря тому, что мы готовы делиться своим миром.
Делиться. А не принимать их мир.
Я никогда не ставила под сомнения таланты, упорство и трудолюбие не чистокровных волшебников. Среди них будут те, кто, возможно, положет начало новым фамилиям Волшебного мира. Те, кто через века получит место в "священных". Но всё же им придётся заслужить это. Выстроить. Доказать. Это место не станет их по праву только рождения. Как моим миром не станет мир магглов, даже приворожи принца.

Отредактировано Astoria Greengrass (2024-04-10 21:33:54)

Я хорошо помню день, когда впервые ощутила щемящую нежность. Когда впервые приняла человека так же, как принимала по утру собственное отражение. Когда видела худшее кем он мог стать, лучшее кем он мог стать и любила.
Детская влюблённость, первая, пройдёт. Так говорила сестра, мама, я сама. Но проблема была в том, что никто не знал наверняка.
Не важно волшебник ты или маггл - никто не знает как работает любовь. Исключений нет. И всё что в конечном итоге важно это выбор: а достаточно ли тебе любви?
Достаточно ли любви, чтобы оставить семью, променять положение и власть на призрачное счастье с тем самым?
Достаточно ли любви, чтобы не чувствовать утраты делая выбор в пользу идущих с ней об руку перемен?
Достаточно ли любви чтобы пойти против собственных идеалов и установок?
Достаточно ли любви хотя бы за тем, чтобы не делать друг другу больно?
Нет. В конечном итоге любви недостаточно. Она не выше долга и обязанностей, не выше любви к семье или друзьям, она не может быть выше любви к себе. Леди должна знать, что любовь имеет цену и решить хочет ли её платить.
Глядя на него украдкой, укрывая плечи одеялом стоит ему заснуть в гостиной факультета, видя его с другой - всякий раз выбор предстаёт перед внутренним взором. И всякий раз я выбираю себя.
Значит ли это, что любовь слаба? Недостаточна? Что это не любовь?
Ответов по прежнему ни у кого нет.
Но подобающий леди выбор сделан уже давно. Стороны выбраны. И каким бы ни был выбор - сделанный из любви он лучшая мотивация.